2018-03-31 14:26:48
В последнее время приобрел определенную популярность так называемый мир-системный анализ. Это теория, претендующая на то, чтобы стать альтернативой как формационному, так и цивилизационному подходу к развитию стран и народов. Основоположником данного направления считают французского историка Ф. Броделя. Но создателем современной его версии и главным идеологом мирсистемщиков является американский социолог Иммануил Валлерстайн, взгляды которого мы, в основном, и будем анализировать. Определенную пикантность этой теории придает то, что Валлерстайн слывет деятелем левого толка и даже «неомарксистом».
Основные идеи мир-системного подхода изложены, в частности, в работе Валлерстайна «Миро-системный анализ» (http://portal21.ru/news/we_recommend.php?ELEMENT_ID=5061).
Валлерстайн пишет, что существующее состояние социальных наук никуда не годится. В качестве основного недостатка Валлерстайн называет разделение социальных наук на отдельные дисциплины.
«Сегодня перед нами стоит вопрос: есть ли какие-то критерии, которые можно использовать, чтобы утвердить относительно ясно и подходящим способом границы между четырьмя предполагаемыми дисциплинами: антропологией, экономикой, политической наукой и социологией? Анализ мировых систем отвечает на этот вопрос недвусмысленным “нет”…
Аргумент миро-системного анализа недвусмысленен и прям. Три предполагаемых арены коллективного действия человека — экономическая, политическая или социо-культурная — не являются автономными аренами социального действия. Они не имеют отдельных “логик”. Еще более важно, что переплетение принуждающих связей, условий, решений, норм и “рациональностей” таково, что ни одна применяемая исследовательская модель не может изолировать “факторы”, согласующиеся с категориями: экономический, политический, социальный, — и, принимая один вид как переменную, имплицитно считает другие постоянными. Мы утверждаем, что есть единый “набор правил” или “набор принуждающих связей”, внутри которых действуют эти разнообразные структуры».
То, что экономика, политика и культура, равно как и изучающие их науки, связаны между собой, вещь достаточно очевидная. Но марксизм, исследуя общество, выделяет базис – экономику, которая представляет собой совокупность производительных сил и производственных отношений (т.е., в первую очередь, отношений собственности), причем развитие производительных сил определяет и развитие производственных отношений. Политическая же, культурная и идеологическая сферы – надстройка над этим базисом, хоть и имеющая некоторое обратное влияние на базис, но в целом определяемая им. Валлерстайн же смешивает базис и надстройку в одну кучу, все факторы у него получаются равнозначны. Мировая история теряет свою логику и превращается в игру, вызванную случайными комбинациями различных экономических, политических и культурных причин, что, собственно, мы и видим в его теории исторических систем.
Вообще, данная его статья, как и другие работы, представляет собой, по существу, набор голословных утверждений, зато с большими претензиями. Трудно не согласиться с Борисом Ихловым: «Жонглирование понятиями без их понимания, хлестаковщина в науке – характерная черта Валлерстайна… Он вообще не ученый. Он агитатор-пропагандист, демагог, болтолог…. После такой безграмотности трудно относиться к Валлерстайну серьезно» (https://www.proza.ru/2017/08/14/1031). В работах Валлерстайна сложно найти обоснование выводов, которые он делает, также как и серьезный разбор отвергаемых им теорий общественного развития (марксисткой и других). Все его «великие открытия» остаются на уровне даже не гипотез, а скорее – заявлений.
Валлерстайн пишет, что до него единицей анализа ученые делали отдельные государства, изучая их развитие, он же за единицу анализа берет «исторические системы» – мини-системы, мир-империи и мир-экономики.
Мини-системы – это небольшие и относительно недолговечные образования, типа сельских общин.
Мир-империи – это империи типа Ассирийской или Римской. «Основная логика системы — извлечение дани из одновременно локально самоуправляющихся непосредственных производителей (главным образом, сельских), которая отправляется в центр и перераспределяется в тонкую, но важнейшую сеть чиновников».
Мир-экономики – «обширные неравномерные цепи из включающих производство структур, рассеченных многочисленными политическими структурами. Базовая логика в том, что накопленная прибыль распределяется неравно в пользу тех, кто в состоянии достичь различных видов временных монополий в рыночных сетях».
Т.е. под мир-экономикой понимается некоторая территория, составные части которой включены в общую систему разделения труда и обмена, при этом политически они могут быть и не объединены в одно государство. Валлерстайн пишет, что
«Мировая империя была “сильной” формой этой эры, поскольку всякий раз, когда она расширялась, она разрушала и/или поглощала и мини-системы, и миро-экономики, а когда она сокращалась, она давала возможность для восстановления мини-систем и мировых экономик. Большая часть того, что мы называем “историей” этого периода — это история таких мир-империй, которая понятна, поскольку они воспитали культурных писцов, чтобы фиксировать то, что происходило. Мировые экономики были “слабой” формой, индивидуальной, никогда не живущей долго. Это потому, что они либо дезинтегрировались, либо поглощались мировой империей, либо трансформировались в нее (через внутреннюю экспансию единого политического целого)».
Около 1500 года, по его словам, одна такая мир-экономика – западно-европейская – сумела избежать дезинтеграции или поглощения какой-либо мир-империей, и распространилась на весь мир. Так возникла капиталистическая система.
«Вследствие этого к концу девятнадцатого века впервые за все время существовала только одна историческая система на земном шаре. И мы сегодня еще находимся в этой ситуации».
К слову сказать, когда Валлерстайн писал эти слова, в середине 1980-х годов, ещё перед началом «перестройки» в СССР, в значительной части мира существовала социалистическая система, более передовая и быстрее развивавшаяся, чем капиталистическая, и по своей силе и влиянию сравнимая с ней. Но Валлерстайн предпочитает её не замечать.
То, что историческое развитие не обязательно надо рассматривать в привязке к тем или иным государствам, что в пределах одних государств могут быть области с разным уровнем развития, с разной специализацией, с другой стороны в то же время могут существовать группы достаточно похожих друг на друга государств – все это довольно банальные истины, причем даже не только для марксистов. Если бы Валлерстайн просто хотел обратить внимание на данный факт, то в этом не было бы ничего криминального. Но он противопоставляет свою теорию марксистскому формационному подходу и вообще точке зрения о прогрессе и стадиях развития общества.
Вместо общей логики развития человечества, отраженной в марксистском формационном подходе – от первобытно-общинного строя через рабовладение и феодализм к капитализму и затем к коммунизму, Валлерстайн предлагает какие-то территориально обособленные «исторические системы», развивающиеся каждая по своим собственным правилам. И одна из которых, по каким-то причинам смогла распространиться на весь мир. По сути, это тот же самый пресловутый цивилизационный подход. Правда, слегка приукрашенный меньшим акцентом на культурной общности и бОльшим вниманием к экономическим связям внутри «мир-системы».
Валлерстайн и не скрывает своего отношения к марксизму:
«Ортодоксальный марксизм погряз в постулатах общественной науки XIX века… Постулаты следующие: капитализм является неминуемым этапом после феодализма; фабричная организация производства – основа капиталистического производства; социальные процессы линейны; экономическая база определяет менее существенную политическую и культурную надстройку» (книга Валлерстайна «Миросистемный анализ: введение» – https://vk.com/doc19349768_236189261?hash=afbf5bc6de3932eb10&dl=f5223d9bc75cbd25fd , с. 80). Если не считать ругательства насчет якобы «линейного характера социальных процессов» в марксизме, то отрицаемые Валлерстайном положения – ключевые для марксистской теории развития общества, исторического материализма.
В этой же книге, нападая на идею прогресса, на стр. 64 он пишет, что теория стадий развития, утверждающая, что все страны «в общем и целом развиваются одинаково, но с разной скоростью», появилась якобы только после 1945 года в США, для того, чтобы убедить бывшие колониальные страны ориентироваться на США, в надежде получить в итоге «лучшую жизнь и более либеральный режим». Потом, мол, эта же теория была подхвачена другой сверхдержавой – СССР, но уже с призывом следовать не за США, а за Советским Союзом. Валлерстайн то ли притворяется настолько малограмотным, то ли действительно не знает, что марксистская формационная теория была создана Марксом и Энгельсом еще в 19 веке. Поэтому Советскому Союзу, в котором марксизм был государственной идеологией с момента его образования, так же, как и коммунистам других стран, не надо было заимствовать из США никаких стадийных теорий.
Конечно, следуя в фарватере американского империализма, развивающиеся страны были обречены на превращение в американские неоколонии, поэтому, само собой, они не могли повторить путь США. А вот ориентируясь на социалистический лагерь, бывшие колониальные страны имели все шансы не просто ускорить свое развитие, но и частично проскочить, например, стадию капитализма и, при поддержке СССР, перейти от полуфеодального или даже родо-племенного строя сразу к социализму или переходному к социализму обществу. Что и произошло, например, с Монголией, частично с Вьетнамом, рядом африканских стран (не считая некоторых союзных и автономных республик СССР, проделавших тот же путь).
Критикуя теорию, что в условиях современного капитализма отсталые страны, оставаясь в «мир-экономике» современного империалистического капитализма, могут достичь уровня развития развитых капиталистических держав, Валлерстайн совершенно прав. Но дело здесь не в том, что якобы неверна марксистская формационная теория. Естественно, что развитие стран идет по похожему сценарию и может в итоге привести к одинаковым результатам в условиях их более-менее самостоятельного развития, а не в условиях порабощения одних стран другими. Но даже и в этом случае, в зависимых и колониальных странах, в полном соответствии с учением Маркса, также происходит (и к настоящему моменту практически везде уже произошла) смена феодальных и родо-племенных отношений капиталистическими. В этих странах сейчас господствует система наёмного труда, т.е. капиталистические производственные отношения. Производительные силы тоже носят капиталистический характер, т.е. это не ручное и не мануфактурное, а машинное, фабричное производство, причем, в связи с тенденций выноса производства из метрополий в неоколонии (как форма вывоза капитала, названного Лениным одним из признаков империалистического капитализма еще в 1916 г.) их доля в мировом производстве за последние десятилетия выросла. Другое дело, что эти капиталистические страны занимают в мировой капиталистической системе подчиненное место, и их ресурсы (трудовые, природные и др.) эксплуатируются буржуазией империалистических держав. В большинстве случаев зависимые страны более отсталые и в техническом отношении. Вообще, при капитализме, особенно в империалистической стадии, мировая капиталистическая система превращается в определённом смысле в одно целое, роль разных стран в ней неодинакова, но это не меняет того факта, что все эти страны являются капиталистическими. А большего, молочных рек с кисельными берегами и «жизни, как на Западе» (которая тоже, кстати, не сахар), Маркс и не обещал, а если кто-то другой и обещал, то дурак тот, кто поверил.
Теория капитализма, как мировой системы, разработанная Марксом и Энгельсом, и теория монополистического капитализма, империализма, как высшей стадии капитализма, разработанная Лениным и развитая последующими марксистами, даёт исчерпывающий анализ роли и отношений разных стран внутри мировой капиталистической системы.
Сторонники мир-системного подхода при описании функционирования мировой капиталистической системы часто используют термины «центр» или «ядро» и «периферия», «полупериферия», говорят о воспроизводстве отсталости зависимых стран в рамках мировой капиталистической экономики. В этом они повторяют аргументы теории зависимого развития, созданной еще до появления «мир-системного анализа» под влиянием марксизма. Критика «мирсистемщиками» идиллической картины взаимоотношений разных стран в буржуазном мире, рисуемой апологетами капитализма, справедлива, но не дает ничего нового по сравнению с марксистско-ленинской теорией, а их выпады против марксизма и формационного подхода не могут вызвать ничего, кроме усмешки.
Теория мир-системного анализа оказала влияние и на известного российского левого публициста Б.Ю. Кагарлицкого. В своей книге «Периферийная империя: циклы русской истории» (https://www.e-reading.club/book.php?book=1012824 ) он рассматривает развитие Российской империи как периферийной части капиталистической «мир-системы» с центром в Западной Европе. Решающими факторами развития России он считает не внутренние причины, а ее роль в этой «мир-системе» как, с его точки зрения, аграрного придатка западных стран. Кагарлицкий пишет о таких явлениях XVII-XVIII века как возникновении рабства негров в Америке и «вторичное закрепощение» крестьянства в Восточной Европе вместе с развитием и ужесточением крепостного права в России (вместо его отмирания), что, казалось бы, противоречит общей линии развития от феодализма к капитализму. На этой основе, Кагарлицкий утверждает, что, во-первых, развитие отдельных стран определяется не столько внутренними причинами, сколько ролью их в мир-системе, и что, во-вторых, капитализм в «ядре» вполне может способствовать сохранению и даже усилению отсталых форм на «периферии» и «полупериферии». И Кагарлицкий ругает «официальных советских историков», которые, мол, видели в крепостном праве лишь пережиток Средневековья.
Действительно, нуждавшиеся в хлебе, хлопке и других продовольственных ресурсах западноевропейский страны, в которых бурно развивался или уже господствовал капитализм (Англия, Голландия, Франция) предъявляли большой спрос на эти товары. Чтобы удовлетворить этот спрос и получить дополнительный доход, господствующие классы более отсталых стран должны были увеличить производство сырья и хлеба на экспорт. И они шли самым простым способом – не переходили на капиталистический способ производства (для чего там еще и не было условий), а просто усиливали эксплуатацию трудящихся в рамках существующего феодального способа производства, что приводило к возрождению и даже появлению заново самых грубых форм феодальной эксплуатации. А в Северной и Южной Америке, бывшей тогда колонией европейских держав, белые плантаторы просто завозили негров-рабов и возродили рабовладение в самой жестокой форме.
Но обвинение марксистов в том, что они якобы не учитывают внешние факторы – это просто война с ветряными мельницами. Собственно, принцип всеобщей взаимосвязи всех явлений в мире, наряду с принципом развития – ключевая идея диалектического метода, лежащего в основе марксистско-ленинского учения. Марксисты не только никогда не отрицали роль эксплуатации капиталистами народов других стран, в том числе с использованием некапиталистических форм эксплуатации, в деле становления капитализма, но и уделяли этому первостепенное влияние. Собственно, сам Кагарлицкий цитирует Манифест Коммунистической партии, написанный Марксом и Энгельсом еще в 1848 г., первый программный документ марксизма:
«Открытие Америки и морского пути вокруг Африки создало для подымающейся буржуазии новое поле деятельности. Ост-индский и китайский рынки, колонизация Америки, обмен с колониями, увеличение количества средств обмена и товаров вообще дали неслыханный до тех пор толчок торговле, мореплаванию, промышленности и тем самым вызвали в распадавшемся феодальном обществе быстрое развитие революционного элемента». (https://www.marxists.org/russkij/marx/1848/manifesto.htm )
Подобные аргументы, ссылки на роль крепостнической и рабовладельческой «периферии» был бы уместны против апологетов капитализма, в том числе из числа социал-демократов, но не против марксистов.
В «Капитале», в главе о первоначальном накоплении капитала Маркс пишет:
«Это первоначальное накопление играет в политической экономии приблизительно такую же роль, как грехопадение в теологии: Адам вкусил от яблока, и вместе с тем в род человеческий вошёл грех. Его объясняют, рассказывая о нём как об историческом анекдоте, случившемся в древности. В незапамятные времена существовали, с одной стороны, трудолюбивые и, прежде всего, бережливые разумные избранники и, с другой стороны, ленивые оборванцы, прокучивающие всё, что у них было, и даже больше того. Правда, теологическая легенда о грехопадении рассказывает нам, как человек был осуждён есть свой хлеб в поте лица своего; история же экономического грехопадения раскрывает, как могли появиться люди, совершенно не нуждающиеся в этом. Но это всё равно. Так случилось, что первые накопили богатство, а у последних, в конце концов, ничего не осталось для продажи, кроме их собственной шкуры. Со времени этого грехопадения ведёт своё происхождение бедность широкой массы, у которой, несмотря на весь её труд, всё ещё нечего продать, кроме себя самой, и богатство немногих, которое постоянно растёт, хотя они давным-давно перестали работать. Подобные пошлые сказки пережёвывает, например, в целях оправдания propriété [собственности], г-н Тьер некогда столь остроумным французам, да ещё с торжественно-серьёзной миной государственного мужа.
Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги по завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих — такова была утренняя заря капиталистической эры производства. Эти идиллические процессы суть главные моменты первоначального накопления». (http://www.esperanto.mv.ru/Marksismo/Kapital1/kapital1-24.html )
Ленинская же теория империализма, как высшей и последней стадии капитализма, рассматривает эксплуатацию колоний как один из важнейших сущностных признаков современного капитализма. Марксизм-ленинизм делает из теории и соответствующие практические выводы. И.В. Сталин писал, сравнивая позицию марксизма-ленинизма с позицией оппортунистов II Интернационала, извращавших учение Маркса.
«За последние два десятилетия национальный вопрос претерпел ряд серьезнейших изменений. Национальный вопрос в период II Интернационала и национальный вопрос в период ленинизма далеко не одно и то же. Они глубоко друг от друга отличаются не только по объему, но и по внутреннему своему характеру.
Раньше национальный вопрос замыкался обычно тесным кругом вопросов, касающихся, главным образом, “культурных” национальностей. Ирландцы, венгры, поляки, финны, сербы и некоторые другие национальности Европы – таков тот круг неполноправных народов, судьбами которых интересовались деятели II Интернационала. Десятки и сотни миллионов азиатских и африканских народов, терпящих национальный гнет в самой грубой и жестокой форме, обычно оставались вне поля зрения. Белых и черных, “культурных” и “некультурных” не решались ставить на одну доску. Две-три пустых и кисло-сладких резолюции, старательно обходящих вопрос об освобождении колоний, – это все, чем могли похвастать деятели II Интернационала. Теперь эту двойственность и половинчатость в национальном вопросе нужно считать ликвидированной. Ленинизм вскрыл это вопиющее несоответствие, разрушил стену между белыми и черными, между европейцами и азиатами, между “культурными” и “некультурными” рабами империализма и связал, таким образом, национальный вопрос с вопросом о колониях. Тем самым национальный вопрос был превращен из вопроса частного и внутригосударственного в вопрос общий и международный, в мировой вопрос об освобождении угнетенных народов зависимых стран и колоний от ига империализма». (И.В. Сталин. Об основах ленинизма. http://grachev62.narod.ru/stalin/t6/t6_06.htm#r6 )
Далее, надо сказать, что, несмотря на «ренессанс» феодализма в Восточной Европе и рабовладения в Америке, в итоге пали и крепостничество в России и Восточной Европе, и рабство в Соединенных Штатах, уступив место капитализму. Причем некоторые страны, начав с роли «периферии», потом сами превратились в «ядро». Это относится не только к США, но и к самой Англии, начавшей, как известно, с поставок шерсти во Фландрию (нынешняя Бельгия), где тогда уже существовали капиталистические сукнодельные мануфактуры. Вопреки утверждению Валлерстайна, марксизм вовсе не считает, что «социальные процессы носят линейный характер», они могут быть кривыми и извилистыми, но в итоге ведут все-таки вверх – от рабовладения к феодализму, от феодализма к капитализму, от капитализма к коммунизму.
Также надо отметить, что относительно России Кагарлицкий преувеличивает роль внешнего фактора, да и назвать Российскую империю XVIII века придатком Западной Европы – это явный перебор.
Теперь перейдем к новейшей истории и вернемся к Валлерстайну. Взгляды Валлерстайна на историю новейшего времени тоже весьма своеобразны для «левого» идеолога, которым его считают. Точнее, они вполне типичны для буржуазного «левачка».
Валлерстайн пишет о «мировой революции 1968 г.», называя так выступления рабочих и студентов во Франции, антивоенную борьбу в США и другие массовые движения того времени. Надо сказать, что, при всей своей значимости, данные движения нигде не привели к революции. Предшествующей мировой революций он называет революцию 1848 г. в Европе («Миросистемный анализ: введение», стр. 190). Но при этом совершенно игнорирует настоящую мировую революцию, действительно покончившую с эксплуатацией на значительной части земного шара – Октябрьскую революцию 1917 года в России (а также одновременные с ней, но потерпевшие поражения революции в Германии и Венгрии), и социалистические революции второй половины 1940-х годов в Восточной Европе и Китае, ставшие возможными в результате победы СССР во Второй мировой войне.
При этом главной особенностью «мировой революции 1968 г.» и чуть ли ни ее самой сильной стороной он называет то, что если «традиционные антисистемные движения ставят во главу угла вопросы государственной власти и экономического устройства», то «риторика 1968 г.» якобы «обошла вниманием обе этим темы, сделав основной упор на проблемах расовой и сексуальной дискриминации». («Миросистемный анализ: введение», стр. 191).
В своей статье «Ленин и ленинизм сегодня и послезавтра» (https://leninism.su/lenin-now/3682-lenin-i-leninizm-segodnya-i-poslezavtra.html ) Валлерстайн заявляет: «Где-то к 2050 году Ленин вполне может стать основным национальным героем России». Вроде бы сказано неплохо. Хотя до 2050 г. ждать и ни к чему, можно и пораньше. Но если почитать, в чем именно Валлерстайн находит историческую роль Ленина и сущность ленинизма, то мы увидим обычный набор антисоветских штампов. С его точки зрения, Ленин, во-первых, не имеет отношения к марксизму. Во-вторых, среди «шести черт ленинизма» Валлерстайн перечисляет «резкое усиление государственного аппарата», «строго иерархическое строение партии с четкой командной структурой и безусловным подчинением», «риторика антиимпериализма» внутри страны в сочетании с голым прагматизмом во внешней политике и т.д. Главная политическая цель ленинизма, по Валлерстайну: «догоняющий рост экономики по мировой шкале измерений. Все прочие цели и проблемы подчиняются первенству экономического догоняющего роста». И «подобная конструкция не годится для стран, находящихся на вершинах мировой геополитической и властной иерархии. Ленинизм есть мобилизующий ответ на ситуацию отсталости и стыда за свою отстающую страну». Про строительство социализма, поддержку рабочего движения в других странах мы ничего здесь не найдем. По Валлерстайну, любая буржуазная диктатура, ставящая цель поднять место своих капиталистов в мировой капиталистической системе», может быть названа ленинской. Подобная трактовка ленинизма и вообще истории СССР идет от буржуазной антикоммунистической пропаганды, пытавшейся отрицать международное значение советского социализма как альтернативы капитализму и подорвать доверие к СССР пролетариата западных стран. В то же время, такой «ленинизм» будет вполне приемлем и для российских капиталистов.
Как видим, «теория» мир-системного анализа – это типичная мелкобуржуазная смесь различных буржуазных идей и воззрений с элементами антикапиталистических взглядов и заимствований из марксизма. Критика Валлерстайном и некоторыми другими сторонниками мир-системного анализа современной капиталистической системы, эксплуатации зависимых стран, высказываемые ими робкие надежды на появление в будущем другой системы, более «эгалитаристкой» (т.е. с более равным распределением благ и возможностей) могут вызвать определенные симпатии. Но это никак не отменяет факта научной несостоятельности «мир-системного анализа».
Надо заметить, что более-менее логичны и обоснованы те тексты мирсистемщиков, где они, по существу, пересказывают марксизм, например, рассказывая о неоколониальной эксплуатации или критикуя капиталистический миропорядок. Тогда же, когда они пытаются опровергать марксизм или развивать собственные идеи – теория мини-систем, мир-империй и мир-экономик, новая социология и т.д., – получается лишь набор бездоказательных заявлений.
Только марксистско-ленинское учение дает правильную методологию познания мира, приводит к верным выводам и может служить оружием для революционных сил, стремящихся к социалистическому преобразованию общества.
А.Шмагирев
Последние
фото
Последние
статьи
Последние
новости
Последние
комментарии